Ты мелькнула, ты предстала,Снова сердце задрожало,Под чарующие звукиТо же счастье, те же муки,Слышу трепетные руки — Ты еще со мной!Час блаженный, час печальный,Час последний, час прощальный,Те же легкие одежды,Ты стоишь, склоняя вежды, —И не нужно мне надежды: Этот час — он мой!Ты руки моей коснулась,Разом сердце встрепенулось;Не туда, в то горе злое,Я несусь в мое былое, —Я на все, на все иное Отпылал, потух!Этой песне чудотворнойТак покорен мир упорный;Пусть же сердце, полно муки,Торжествует час разлуки,И когда загаснут звуки — Разорвется вдруг!
Василий Федоров
РУКИ ШОПЕНА Чуткие руки,Бывало, взлетят,Вскинутся с легкостью птичьей,—Мнится, два кречета рядом парятНад присмиревшей добычей.Миг —И на клавиши,Точно на луг,Мчится за кречетом кречет...Миг —И стремительно пойманный звукПлачет в тоскеИ трепещет...Так ему житьИ терзаться в веках.Это в мучениях пленаСетует горькоВ его же рукахСкорбное сердце Шопена.
1960
ЯРОСЛАВ ИВАШКЕВИЧ
ШОПЕН
Над землёй склоненный, притаясь в сирени,
Соловью и девушке он поющей внемлет,
С лепестков снимает он росы свеченье,
Чтоб стряхнуть на землю, покидая землю.
Как Боян былинный, лебедями руки,
Ослабев, на клавиши в зале опускает.
Женщины бледнеют, как цветы в недуге,
И мужчины шепчут; музыка больная.
Задыхаясь, думает: сердце будет немо, -
Пусть тогда вернется в край, где рушат грозы
И дубы и храмы, души и поэмы...
И горит, вернувшись к нам, сердце вечной розой.
Перевод с польского Н. Сидоренко.
Jarosław Iwaszkiewicz
Chopin
Słucha jak śpiewa słowik, jak dziewczyna nuci,
Zbiera z listka bzowego, krople zimnej rosy,
By ją na ziemię zrzucić, gdy ziemię porzuci –
W salonie osłabiony ręce jak łabędzie
Opuszcza na klawisze, jak Bojan Igora,
I zdziwione damy bledną niby kwiaty,
A ich mężowie mowią: ta muzyka chora
I dusząc się o sercu myśli: by umarłe
Wróciło w tamte strony, gdzie burza za burzą
Niszczy drzewa, katedry, serca, poematy.
I wróciło to serce, i płonie – niby wieczor róża.
Мамед Фаик
СОНЕТ ШОПЕНУ
Не молкнет сердце чуткое Шопена,
Звучит громоподобно, как орган,
В "Святом кресте" вмурованное в стену,
Не для одних лишь здешних прихожан.
И нощно слышит сердце все, и денно, —
Оно недремно, словно океан, —
Прах гения покоится над Сеной,
Но он живой для всех людей и стран!
Великий сын земли многострадальной,
Мир покорили до окраин дальних
Навеки звуки музыки твоей.
То сердце, что стучало в лад с народным
Во имя жизни светлой и свободной
И камнем взято, всех живых — живей!
Эди Огнецвет
МЕЛОДИИ ШОПЕНА
Я иду за музыкой Шопена,
Открываюсь радости сама:
Плещут искры Вислы белопенной,
И мазуркой взвихрена корчма.
В черно-белых клавишах рояля
Есть волынки, скрипки,
контрабас,
Разом загудели, заиграли —
И кого же не подхватит пляс!
Только слышу рокот барабана —
И уже ни публики, ни стен!
Из тревожной музыки нежданно
Вырастает молодой Шопен.
И не буря лист срывает ржавый,
И не громы с молниями бьют, —
То гремит над осенью Варшавы
Грозный Героический этюд.
ЛЕОНИД ХАУСТОВ
В ЭТОМ ДОМЕ РОДИЛСЯ ШОПЕН
В этом доме родился Шопен.
Тишина здесь, как пауза в хоре.
И так властно берет меня в плен
Ощущенье восторга и горя.
Смотрим в детскую эту тетрадь,
Где стихи и смешные фигурки,
А сердца начинают стучать
Окрыляющим тактом мазурки.
На столе, простоявшем сто лет,
Возле свечки раскрытая книга
И овальный девичий портрет:
То сестра Фредерика—Людвига.
Тяжела ее ноша была:
Не она ль по великому праву
Сердце брата тогда привезла
Из Парижа в родную Варшаву?
Это больше, чем мать и жена,
Это - Польша, немая от горя.
В этом доме стоит тишина,
Словно вечная пауза в хоре.
Через парк, где дубы высоки,
Вьется речка в сиянье заката.
Я спросил про названье реки,
И поляк мне ответил: «Утрата».
Gatto.Nero